|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
   |
|
§ 2. Германцы
Основное событие европейской истории пятого века – захват западной части Римской империи германскими народами. Германцы, совершившие этот подвиг, не были, за одним или двумя исключениями, теми известными Риму во времена Цезаря и Тацита племенами, и чьи исконные земли лежали между Рейном и Эльбой. Западные германцы, как их можно называть, усвоили в большей или меньшей степени обычаи оседлой жизни и, за исключением тех, что обитали на морском побережье, не приняли участия в великом переселении, которое привело к расчленению Империи.
Германцы, принявшие участие в том движении, которое получило название великого переселения народов, были восточными германцами, которые обитали на балтийском побережье, на землях между Эльбой и Вистулой, то есть вне политического горизонта римлян времен Августа и Домициана, и сведения о них доходили только в виде слухов. Их собственные предания и некоторые другие факты подтверждают гипотезу, что эти народы – готы, вандалы, бургунды и лангобарды – сначала жили в Скандинавии, и в течение первого тысячелетия до Р. Х. мигрировали на противолежащую материковую часть.
Во втором веке до Р. Х. группа восточных германцев начала косвенным образом оказывать влияние на римскую историю. Когда для германских народов, как следствие роста населения, обострилась проблема пропитания, выбор сводился к двум возможностям. Или становиться земледельческой нацией, обращая свои пастбища в пахоту и увеличивая площадь для посевов вырубкой лесов, опоясывающих их поселения и создававших преграду для соседей; или мигрировать в поисках новых и более обширных пространств для обитания. Восточногерманские варвары все еще находились на той стадии развития, при которой устойчивая привычка к труду казалась отталкивающей и позорной. Они думали, что лень заключается не в увиливании от тяжелого труда, но «в работе в поте лица ради приобретения того, что ты должен добыть кровопролитием". Хотя события уже недоступны нашему рассмотрению, мы можем предположить, с некоторой самонадеянностью, что оборонительные войны Марка Аврелия с германцами севернее Дунайской границы были вызваны давлением племен, которых с их мест за Эльбой погнала в набег на соседей нужда в пропитании для выросшего населения. Вскоре после этих войн, в начале третьего столетия готы мигрировали с нижней Вистулы на северное побережье Черного моря. Это было первое из отмеченных историей крупное переселение восточных германцев. В своем новом месте обитания они, кажется, предстали двумя отдельными группами, визиготами и остроготами, каждой из которых была уготована отдельная и независимая история. Как визиготы разлучились со своими братьями, захватили Дакию и постепенно оказались обращены в христианство арианского толка – об этом скудные сведения сообщают нам только в общих чертах. Визиготы до тех пор не появлялись на освещенных подмостках истории, пока не разлились по римским провинциям, в ужасе спасаясь от нашествия гуннов, а правительство позволило им поселиться здесь в качестве федератов. Битва на равнинах Адрианополя, когда римская армия была разгромлена, а император погиб, предсказала характер опасности, угрожавшей Империи. Расчленение ожидало ее не только и не столько в результате открытых атак внешнего врага, но из-за того, что варвары, двери перед которыми были открыты, как перед федератами и подданными, напористо заявляли о своих правах. Тактичная политика Феодосия Великого на некоторое время восстановила мир. Но мы увидим, как скоро враждебные действия были возобновлены, и как визиготы, начинавшие свое восхождение, как маленькая народность федератов из балканской провинции, основали мощное независимое королевство в Испании и Галлии.
Другие восточногерманские народы, расселившиеся на земле Империи и создавшие на ней свои королевства, почти все когда-то являлись федератами Рима. Это важнейшее из обстоятельств, сопутствовавших расчленению Империи. Можно отметить еще один примечательный факт. Ни одно из государств, созданных восточными германцами, не оказалось долговечным. Вандалы, визиготы, остроготы, гепиды – все канули в небытие; имена бургундов и лангобардов запечатлелись лишь в немногочисленных географических названиях. Единственными из германцев, которые образовали на римской территории государства, выдержавшие испытание временем, были франки и саксы, а они принадлежали к западной германской ветви.
Возможно, расчленение Империи могло состояться по гораздо более жестокому сценарию, чем в действительности, если бы не постепенность перемен, которым Империя подвергала сама себя в течение третьего и четвертого веков, позволяя просачиваться германским элементам.
(Отредактировано автором: 08 Февраля, 2010 - 13:26:20)
-----
Пожалуйста, заплатите налоги! Сomes sacrarum largitionum. |
|
Всего записей: 294 : Дата рег-ции: Март 2008 : Отправлено: 28 Января, 2010 - 15:00:21 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
Прежде всего, нужно помнить, что западный край Германии был включен в германские провинции Галлии. Кельн, Трир, Майнц были германскими городами. Во-вторых, после маркоманнских войн Марка Аврелия многие германцы были вынуждены селиться в пределах Империи в качестве земледельцев (колонов), которым предоставлялись участки в обезлюдевшей сельской местности. Так появились laeti, общины германцев, пришедших из-за Рейна и получивших земли – в основном, в провинциях Белгики – за которые они обязаны были нести военную службу. К концу четвертого века мы обнаруживаем аналогичных поселенцев сразу и в Италии, и в Галлии, под именем gentiles, но они не были исключительно германцами. В дальнейшем германское население появилось во многих приграничных районах. Это не было результатом преднамеренной политики расселения именно германцев, земли предназначались для солдат (milites limitanei), которые защищали бы границы, а так как армия, набор в которую шел преимущественно из германских колонов, все больше и больше становилась германской, то и приграничное население в некоторых местностях стало преимущественно германским.
В третьем веке германское влияние не особо ощущалось. Армию контролировал иллирийский элемент. Перемены начинаются при Константине. Доселе незначительное германское влияние теперь достигает своей высшей отметки. Самим избранием императором Константин был обязан британской армии и ее аламаннскому командующему, германцы поддержали его и в соперничестве с иллирийцем Лицинием. Поэтому Константин всегда выказывал особые благосклонность и предпочтение германцам, за что его укоряет Юлиан. Таким образом, германская звезда восходит в Империи с конца первой четверти четвертого века. Мы отмечаем восприятие в армии германских обычаев. И Юлиан, и Валентиниан I были, по избрании, подняты на солдатских щитах, подобно германским вождям. С тех пор офицеры-германцы, такие, как Меробод, Арбогаст, Бавтон и Стилихон поднимаются до высших военных постов в государстве и даже породняются с императорской семьей. В жилах императора пятого века, Феодосия II текла и германская кровь.
По смерти Феодосия Великого географию германского мира в грубом приближении можно описать следующим образом. На севере Рейнской границы располагались франки, а объединенная группа племен, известных, как аламанны, размещались на юге. Франки распадались на две отдельные группы: салии, будущие завоеватели Галлии, которые в ту пору являлись федератами Империи и обитали на левом берегу Рейна, на востоке современной Бельгии; и жившие в глинобитных постройках рипуарии, чьи земли лежали за средним течением Рейна, простираясь, вероятно, к югу до Майна, где уже начиналась территория аламаннов. За ними располагались обитатели фризского берега, в Голландии и Фризии; саксы, чьи земли простирались от Северного моря до Вестфалии; тюринги, внутри и вокруг лесистого региона, который все еще носит их имя. Близкими соседями аламаннов по верхнему Майну были бургунды, дальними – англы на перешейке Датского полуострова, маркоманны в Богемии, силинги (принадлежавшие к нации вандалов) в Силезии, которой они, вероятно, дали свое имя. Асдинги, другая крупная часть вандалов, все еще находились на верхней Тисе, где они осели с конца второго века, а недалеко от них находились руги. Другое восточногерманское племя, гепиды (близко родственное готам), обитало в холмистой местности северной Дакии. Галиция была занята скирами, а на северном побережье Черного моря находились остроготы, за ними герулы, которые в третьем веке оставили Швецию, чтобы пойти вслед за готами. Паннонские провинции почти все находились в руках варваров – гуннов, аланов и части остроготов, которые передвинулись к западу в связи с гуннским вторжением. Дакия пребывала во власти гуннов, чей выход на сцену явил римлянам врага нового типа, обрекшего европейскую цивилизацию на страдания в течение многих столетий.
Не следует думать, что обитатели центральной и северной Европы были столь многочисленны, что каждое из основных племен могло послать на разграбление Империи войско из сотен тысяч воинов. «Беспорядочные разделения, неустанные передвижения германских племен поражают наше воображение, и, вероятно, способствуют преувеличению их численности». Легковерие и страх десятикратно преувеличивали мощь готских и вандальских войск и силы других племен, которые вторглись в провинции и превратили их в пустыню. При критическом анализе имеющихся фактов мы придем к выводу, что общее численность наиболее значительных наций достигало 100 000, таким образом число боеспособных мужчин колеблется в пределах от 20 000 до 30 000.
Период вторжений восточногерманских племен в Империю с середины четвертого века до середины шестого был «героическим веком» тевтонов, эпохой, в которую менестрели, распевая под арфу при дворах германских королей, создавали легендарные повествования, ставшие материалом для эпоса в более поздние времена, проникшие в норвежские Эдды, Песнь о Нибелунгах и многие другие поэмы, хотя бы в неясных контурах сохранившие память о великих вождях, сыгравших исторические роли в расчленении Империи. Своего рода «пропаганда», свойственная девятнадцатому столетию, ввела моду смотреть на этих германских вождей, перекроивших карту Европы, как на деятелей благородных и привлекательных, некоторым из которых даже приписывались рыцарские черты. Если мы беспристрастно исследуем их деяния, то обнаружим в них те же варварство, жестокость и жадность, как во времена врага Цезаря – Ариовиста, и они все еще достойны краткого описания Веллея Патеркула (Velleius): in summa feritate uersutissimi natumque mendacio genus.
(Отредактировано автором: 08 Февраля, 2010 - 13:28:04)
-----
Пожалуйста, заплатите налоги! Сomes sacrarum largitionum. |
|
Всего записей: 294 : Дата рег-ции: Март 2008 : Отправлено: 08 Февраля, 2010 - 13:24:05 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
§ 3. Гунны
Предполагается, что орды кочевников, известные истории, как гунны, которые в правление Валента появились к западу от Каспия и пронеслись по южной России, подчиняя аланов и остроготов, изгнав визиготов из Дакии, принадлежали к монгольской части большой группы рас, которая включает также турок, венгров и финнов. Вероятно, на протяжении многих поколений гунны пасли скот у Каспийского и Аральского озер. И почти наверняка на запад их погнали политические события в северной и центральной Азии. Скорее всего, причиной новых передвижений кочевых племен стало возвышение жужань (Zhu-zhu), которым вскоре – примерно в середине четвертого века – суждено было распространить свои владения от Кореи до границ Европы. Как владыки Татарской Азии, жужань наследовали сяньби (Sien-pi), а сяньби являлись наследниками хунну (Hiung-nu). Считается, что имя «гунны» представляет собой греческое искажение слова «хунну», что вполне можно допустить. Это название (означавшее «общественные рабы») употреблялось китайцами по отношению ко всем азиатским кочевникам. Но события, непосредственно вызвавшие вторжение гуннов в Европу, напрямую никак не были связаны с упадком хунну, происшедшим в отдаленном прошлом.
Кочевой образ жизни алтайских племен в Центральной Азии был обусловлен климатом. Слово «номад», которое этимологически означает «нагульный скот», зачастую употребляется в широком смысле для обозначения племен с кочевым укладом. Но в точном и правильном смысле номады – пастушеские народы, имеющие два определенных и расположенных далеко друг от друга места обитания, и регулярно дважды в год мигрирующие между ними, как перелетные птицы – номады воздуха. В Центральной Азии северные климатические пояса, зеленые летом, не дают возможности скоту пастись зимой, в то время, как южные степи, летом безлюдные из-за засухи, зимой предоставляют стадам пищу. Таким образом, возникает необходимость в двух местах обитания. То есть номады – это не те, кто беспорядочно скитается по всему континенту, а пастухи с двумя определенными местами обитания, летними и зимними пастбищами, между которыми они могут передвигаться вечно, если их не тревожить и если климатические условия не изменятся. Миграция к новым местам обитания, как правило, происходит только в тех случаях, когда более сильные племена изгоняют их со старых пастбищ.
Структура алтайского общества основана на родственных отношениях. От шести до десяти шатров формировали лагерь, а несколько лагерей – клан. Племя состояло из нескольких кланов, а высшая единица, ил (il), или народ, из нескольких племен. Применительно к кочевникам мы привыкли употреблять понятие «орда». Но орда не являлась обычной, постоянной или периодически используемой формой объединения. Это была лишь временно и в исключительных случаях использовавшаяся комбинация нескольких племен ради отражения какую-то чрезвычайной угрозы или достижения особой цели; а когда непосредственная цель была достигнута, орда обычно распадалась на независимые элементы.
Молочные продукты являются основной пищей большинства таких кочевых племен. Кочевники поддерживали баланс питания рыболовством и охотой, но редко употребляли в пищу мясо своего скота. Они всегда отличались хищными инстинктами. Персия и Россия столетиями страдали от их набегов, во время которых угонялся не только крупный рогатый скот, но и люди, которых потом отправляли на рынки рабов. Победное пришествие кочевников в Европу, сперва античных скифов, затем гуннов и всех тех, что являлись следом, было, как мы уже знаем, было вызвано борьбой за существование, изгнанию слабейших из азиатских степей. Если те, кого заставили мигрировать, имеют во главе «деятельного хана, организовавшего их на военный лад, то такая орда превращается в непобедимую армию, которую в окружении покоренного ею враждебного населения заставляет сплотиться инстинкт самосохранения. Сколь бы излишним ни казалось в родных степях централизованное управление, за их пределами для кочевника-завоевателя централизация представляет собой жизненную необходимость». Эти вторгающиеся орды вовсе не были бесчисленными, испуганные враги значительно преувеличивали их силу. «Но недостаток численности в алтайских армиях компенсировали подвижность и внезапность, ярость атаки, хитрость, неуловимость, и ужас, катившийся впереди них, от которого кровь стыла в жилах у всех народов. На своих замечательно быстрых конях они могли покрывать невероятные расстояния, а разведчики обеспечивали их точной информацией о самых отдаленных землях и о расстояниях до них. Огромным преимуществом оказывалась и сверхъестественная быстрота, с которой от аула к аулу благодаря добровольным вестникам распространялись даже самые незначительные новости. По быстроте сообщений им уступало любое разведывательное ведомство, как бы хорошо оно не было организовано». Судьбой завоеванного населения было частичное истребление, частичное обращение в рабство, а иногда перевод с одной территории на другую, в то время как женщины становились добычей похотливых победителей. Земледельцев грабили столь систематически, что они часто были вынуждены отказываться от выращивания крупного рогатого скота и становились вегетарианцами. Похоже, именно так произошло со славянами.
Такова была орда, которая в четвертом веке хлынула в Европу, сметая все на своем пути, расположилась лагерем в Дакии и на землях между Тисой и Дунаем, и подчинила народы южнорусских степей: остроготов, герулов и аланов.
В течение пятидесяти лет после того, как они обосновались к северу от Дуная, известий о гуннах мы почти не имеем. Они совершили несколько набегов внутрь римских провинций, выражали готовность время от времени выставлять Империи вспомогательные войска. Ко времени смерти Феодосия их, вероятно, рассматривали, как еще одного врага-варвара, не более и не менее грозного, чем германцы, угрожавшие дунайскому барьеру. Мы можем предположить, что орда распалась на части после того, как осела в Европе. Никто не мог предвидеть, что по прошествии жизни одного поколения Риму придется столкнуться с большой и агрессивной гуннской империей.
ПРИЛОЖЕНИЕ
О ЧИСЛЕ ВАРВАРОВ
Вопрос о численности германских племен, вторгшихся в Империю столь важен, что представляется желательным собрать здесь некоторые принципиальные утверждения наших авторитетов, указывая на характер приводимых ими фактов. А они распадаются на два класса.
(1) Большие числа, стремящиеся к сотням тысяч.
α. Евнапий, похоже, исчисляет боеспособные силы визиготов, когда те пересекли Дунай
в 376 г. после Р. Х., в 200 000, fr. 6, De leg. gent. p595. Текст в этом месте, однако, испорчен.
β. Соединенное войско варваров, вторгшихся в Италию в 405 – 406 гг. после Р. Х., разными авторами оценивается в 400 000, 200 000 или более 100 000. См. ниже, гл. V, § 7. Нужно отметить, что из этих цифр самые низкие даны Августином, когда тот оспаривает правдоподобие более высоких цифр.
γ. Указания на количество павших (с обеих сторон) в битве на Каталаунских полях в 451 г. после Р. Х., разнятся весьма значительно, от 300 000 до 162 000. См. ниже, гл. IX § 4.
δ. Прокопий определяет число остроготов, осадивших Рим в 537 г. после Р. Х. , в 150 000. Исходя из обстоятельств, эти данные не заслуживают доверия. См. ниже, гл. XVIII § 5.
ε. Франки в 539 г. после Р. Х. хвастались, что могут послать через Альпы армию в 500 000 (Procopius, B. G. II.28, 10). Тогда они были в великой силе и имели много подданных. За несколько месяцев до этого один из их королей вторгся в Италию со 100 000 мужчин (ib. 25, 2); но все же приведенное число чрезвычайно сомнительно.
(2) Небольшие числа.
α. Трудно простить Аммиану, который, как солдат, был сведущ в военных делах, то обстоятельство, что он не указал число войск, принявших с обеих сторон участие в битве при Адрианополе в 378 г. после Р. Х. Он лишь упомянул, что римские разведчики по какому-то смешному недоразумению доложили, будто силы визиготов насчитывают только 10 000. Трудно поверить, что допущена подобная ошибка могла быть допущена, если бы готы вместе со своими союзниками имели от 50 000 до 100 000 мужчин (оценка Ходжкиным армии Алариха), что много меньше 200 000 у Евнапия. Последствия, которыми обернулось дело, указывают, что войско визиготов не превышало 20 000.
β. После осады Рима Аларихом в 408 г. утверждалось, что его армия, усиленная множеством бежавших из Рима рабов, дстигалао 40 000. См. ниже, гл. VI § 1.
γ. Общая численность вандальского народа (очевидно, включая союзных им аланов), в 429 г. после Р. Х. устанавливается в 80 000 (см. ниже, гл. VIII § 2). Эта цифра заслуживает доверия, так как затем вандалы на кораблях переплыли в Африку, и должны были знать собственную численность, чтобы выяснить, как много транспортных кораблей им понадобится.
δ. Факты, известные нам о вандальских и остроготских войнах в шестом веке, описанных Прокопием, твердо указывают, что боевые силы вандалов и остроготов должны исчисляться десятками, а не сотнями тысяч. Прокопий не приводит цифр (кроме одной, преднамеренно преувеличенной, см. выше, (1) δ, но детали его очень подробного повествования и немногочисленность римских армий, посланных против них и одержавших победу, доказывают это.
ε. Общее число воинов у герулов, народа небольшого, в шестом веке составляло 4500 (Procopius, B. G. III.34, 42-43).
Промежуточное положение между этими двумя группами оценок (но явно склоняющееся к первой), занимает утверждение Орозия, Hist. VII.32.11, что вооруженные силы бургундов на Рейне насчитывали более 80 000. Если эта цифра и имеет какую-то ценность, она, скорее всего, представляет общее число бургундского народа в начале пятого столетия.
Шмидт отметил (Gesch. der deutschen Stämme, i.46 sqq.), что конкретные цифры, которыми римские авторы оперируют при исчислении германских сил, повторяются с подозрительным постоянством (300 000, 100 000, 60 000, и т. д.).
Дельбрюк (Gesch. der Kriegskunst, ii.34 sqq.), рассматривая плотность населения в древней Германии, заключает, что она составляла от четырех до пяти человек на квадратный километр.
(Отредактировано автором: 10 Февраля, 2010 - 11:50:15)
-----
Пожалуйста, заплатите налоги! Сomes sacrarum largitionum. |
|
Всего записей: 294 : Дата рег-ции: Март 2008 : Отправлено: 10 Февраля, 2010 - 11:47:15 |
|
|
|
|
|
