|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
  |
|
А вот икона совершенно для нас необычная. Она – армянская (вот если бы кто подсказал, какого века и откуда? Похоже, довольно поздняя, но это в данном случае не так уж важно).
Божия Матерь на престоле, на коленях Ее Богомладенец (ярким пятном выделяются его алые мученические одежды), а рядом, также в детском возрасте, мученики, коим предстоит пострадать за Христа первыми, – это Иоанн Креститель (с ягненком) и архидиакон Стефан (в облачении и с кадилом). Такое впечатление, что обнимает Она всех троих детей, а вместе с ними – и всех детей земнородных. Типологическое сходство с иконой Веры, Надежды, Любови и Материи их Софии, а также с западнорусским вариантом Покрова совершенно очевидно.
Вот фреска из храма Каранлик, которую я упоминала.
И вот как бы совмещение этих двух композиций – московская икона Богоматери под названием «Покрый нас кровом крылу твоею» (нач.18в. мастерская при Оружейной палате) – тоже своеобразный Покров.
Эта композиция довольно поздняя и тоже исполненная под явным западным влиянием, однако, интересная.
(Отредактировано автором: 16 Октября, 2011 - 19:01:20) |
|
Всего записей: 725 : Дата рег-ции: Нояб. 2010 : Отправлено: 16 Октября, 2011 - 18:55:30 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
Удивительное сочетание западной и восточной иконографии мы видим также на наружной фреске над входом в церковь православного монастыря в Румынии (вот только источник не указал – какого именно? и какого века?).
Иконография напоминает и православный Покров, и западную Мизерикордию: ангелы держат над Богоматерью и молящимся небесный покров (здесь он синий, но зато на желто-красной, как бы из лучей света, подкладке), но св. Андрея с Епифанием нет. Фреска очень необычная.
Впрочем, подобная западной иконография встречалась и на русских иконах и гораздо ранее, но не получила дальнейшего развития, и к ней вернулись уже после раскола под западным влиянием. Вот Клеймо иконы Похвала Богоматери с акафистом в клеймах 14 в. из Успенского собора Московского Кремля, Икос 10: «Стена еси девам, Богородице Дево, и всем к Тебе прибегающим». Здесь под покровом Божией Матери изображена вдова благоверного князя Димитрия Донского Евдокия-Евфросиния и монахини основанного ею Вознесенского монастыря.
Возвращаясь к поздним иконам Покрова, следует отметить, что самые интересные и необычные из них суть попытки изобразить событие как можно ближе к тексту Жития.
Вот икона 18 в., представляющая Божию Матерь впереди процессии, идущую по облакам к царским вратам иконостаса.
А вот Она молится на коленях – так, как описано в Житии. В руках Ее снова святительский омофор с крестами.
(Отредактировано автором: 16 Октября, 2011 - 21:16:10) |
|
Всего записей: 725 : Дата рег-ции: Нояб. 2010 : Отправлено: 16 Октября, 2011 - 21:08:47 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
На иконе художника Г.Яковлева в нижнем «этаже» многоярусного храма (а храм здесь опять представляет всю вселенную, т.е., как и в древнерусских иконах, здесь совпадают микрокосм и макрокосм) святой Андрей и все молящиеся люди, в окошке следующего яруса, уже на облацех, с белым платом Богоматерь – Посредница между Богом и людьми, еще выше, тоже на облацех – благословляющий все мироздание Ее Божественный Сын Христос-Вседержитель, еще выше – ангелы снова простирают алый небесный шатер со звездами; и венчает все это Крест – Хранитель всея вселенныя. По-моему, получилось очень неплохо, хотя недочеты чисто логического свойства все же есть. Свт. Николай справа и св. князья слева здесь явно лишние – я очень люблю этих святых, но просто они не отсюда – третий ряд должен принадлежать Господу или хотя бы силам небесным, а здесь св. Николай оказался больше по размеру, чем Спаситель. Очевидно, автор решил заполнить место, которое ему показалось пустым. Лучше бы оставил просто золотой фон или заполнил бы его ангелами, если так уж надо его заполнить. Но самое неприятное – прямая перспектива, которой быть не должно: Спаситель в верхнем окошке намного меньше Богоматери, а Он должен быть, наоборот, больше – и по логике, и по иконной традиции.
На современной греческой иконе (все-таки Элладская церковь установила праздник Покрова, уже в 20 веке, но празднует его на 2 недели позже) купола Влахернской церкви представлены такими, каковы они и были, плат в руках Божией Матери, и, соответственно, покров-арка отсутствует, что вполне логично, однако небесная арка все же есть – ее образует полукруглая крыша храма (типа закомары), и облако под ногами Богоматери и святых такого же синего, небесного цвета, что и арка, и купола. И ангелы есть – они с рипидами, как служащие диаконы. Еще интересная деталь: Свой алый плат Богородица держит не в ладонях, как на суздальских иконах, а на предплечьях, а ладони раскрыты – в позе Оранты. В целом и традиция соблюдена, и собственное видение автора присутствует.
Как мы видели, композиция праздника Покрова – довольно сложная, составная и многолюдная.
В этой связи мне кажется уместным привести слова кн. Е.Н.Трубецкого из его книги об иконописи «Умозрение в красках»:
В иконах Покрова "мы имеем нечто большее, чем человечество, собранное под покровом Богоматери: происходит какое-то духовное слияние между покровом и собранным под ним святыми; точно весь этот собор святых в многоцветных одеждах образует собою одухотворенный покров Богоматери (…) Именно в таких Богородичных иконах обнаруживается радостный смысл их живописной архитектуры и симметрии (...) Это - симметрия одухотворенной радуги вокруг Царицы Небесной. Словно исходящий от Нее свет, проходя через ангельскую и человеческую среду, является здесь во множестве многоцветных преломлений".
(Отредактировано автором: 17 Октября, 2011 - 19:16:44) |
|
Всего записей: 725 : Дата рег-ции: Нояб. 2010 : Отправлено: 17 Октября, 2011 - 16:37:16 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
Но можно, оказывается, изобразить одну только молящуюся Богородицу с платом в пречистых руках – и становится ясно, о чем идет речь.
И под конец, как обычно, представлю композицию совсем необычную, хотя и в том же ключе, что и предыдущая.
На иконе американского православного иконописца (имя же его Ты, Господи, веси) Великая Матерь Богородица Оранта держит белоснежный Покров над всем миром, причем, под Нею уже современный город. Идея очень интересная. Единственное возражение – я бы сам город здесь поменяла: ну что нам за дело до столицы этой поистине империи зла, зловещей карикатуры на Рим? Понятно, что Матерь Божия простирает Свой покров над всем миром, но все же, все же, все же…
(Отредактировано автором: 17 Октября, 2011 - 19:19:58) |
|
Всего записей: 725 : Дата рег-ции: Нояб. 2010 : Отправлено: 17 Октября, 2011 - 19:15:18 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
А сейчас я представлю две иконы, с которых мне надо было бы начинать. Во-первых, это изображение в одном из квадратиков ворот церкви Рожества в Суздале - 13 век. К сожалению, фотографию я нашла буквально только что.
Это древнейшее из сохранившихся в центральной Руси изображение праздника Покрова, исполненное в технике наведения изображений золотом по меди - выглядит почти как гравюра. Иконография для нас сейчас необычная: Божия Матерь изображена не фронтально, как мы привыкли, а почти в профиль (вернее, в три четверти) посреди ангелов, держащих над Ее головой покров со складками в виде купола или надутого паруса – впечатление объемности этого небесного шатра очень яркое. Однако, как мы знаем, иконография этого праздника в дальнейшем стала развиваться иным путем.
И вот икона совсем необычная.
Сначала нашла фотографию иконы с надписью «из Галичины, 13 век», т.е. из Галицко-Волынского княжества, и древнейшая «украинская» икона, возможно, привозная из Византии. Не поверила, думала, ошибка – по виду икона не ранее 18 века и написано очень неумело, примитивно, даже топорно – из Византии такое привезти не могли, там мастера были слишком высокого уровня, тем более, отправлять такую поделку, так сказать, на экспорт.
Однако, буквально на днях нашла специально посвященную этой иконе статью, где сказано: икона обнаружена не так давно, подверглась тщательному изучению множеством искусствоведов; она была скрыта под двумя слоями записей – 18 века и 15-16, а то, что мы сейчас видим, было под ними. Радиоуглеродный анализ доски дал вообще поразительный результат – 11-начало 12 вв.! А праздник Покрова Андрей Боголюбский установил только примерно в 1160-х годах. Что же – икона написана ранее установления праздника? Или просто доску старую взяли? Но на иконе действительно, без сомнения, Покров – и св. Андрей есть с Епифанием, и красную ткань ангелы держат по краям. Причем, арка, образованная этой тканью, настолько крутая, что напоминает шали-паруса античных богинь или Ночь в Парижской псалтыри, а также таинственную деву-служанку, поддерживающую младенца Марию при Ее первых шагах в монастыре Хора. В этот же смысловой ряд можно поставить олицетворение Космоса на саркофаге Юния Басса под ногами Христа в центре композиции: он держит небесный свод в виде куска ткани в руках. И было бы логично, чтобы и Матерь Божия Сама держала в руках Свой Покров за концы, как об этом написано в Житии, но здесь это делают ангелы – то есть, так, как это будет изображаться и позднее, но – что самое интересное – не на юге, а на севере Руси, в Новгороде.
Еще здесь интересная деталь – Младенец во чреве Богоматери. Но дело в том, что на композиции Покрова мы видим Богородицу, как и Епифаний, глазами св. Андрея, стало быть, и св. Андрей узрел Ее так же – в виде Великой Матери Софии, всегда – вне времени и пространства – имеющей во чреве Предвечного Младенца Спаса Эммануила – и вечно Его рождающей. Это Богоматерь Знамение, Она же – Платитера – Ширшая небес. И Она же – великая Молитвенница за весь род человеческий, Заступница усердная, и Матерь Сына Божия воплотившегося. Именно так Богородица предстает перед нами во Своем величии в конхах апсид византийских храмов, и там же – в алтаре – она молилась Своему Сыну во Влахернской церкви. А здесь Она на убогой, в общем-то, иконе – но как же выразительно все-таки она написана! То есть, замысел в общем и целом очень неплохой. Особенно эта тройная небесная арка – многослойные небеса и Сама Богородица на красном фоне – от Нее как бы исходит яркий свет, огненный. Причем, здесь Она – в зеленом платье (а это, как известно, атрибут Софии), а плат на голове – красный, как и покров, который держат ангелы (ну, может быть, чуть-чуть потемнее), то есть, отдельно от остального одеяния. Получается, здесь Мария действительно сняла с себя плащ-мафорий и распростерла его над миром, а мафорий Ее – и есть один из слоев небесных. Остается только пожалеть, что от этого времени осталось так мало икон: может быть, тогда уже были созданы иконы Покрова, отражающие те же мысли, но исполнением, качеством получше этой, мы этого просто не знаем. Глядя же на эту икону, создается впечатление, что работал местный художник – или ученик, или совсем неумеха. Тем не менее, иконой пользовались, перед ней молились, а потом, через 300 или 400 лет, написали прямо по этой живописи новую икону, а потом еще – как это часто бывает. Так и скрылась с глаз людских и была обнаружена только недавно, предстала пред изумленными глазами исследователей – и нашими.
(Отредактировано автором: 19 Октября, 2011 - 19:31:57) |
|
Всего записей: 725 : Дата рег-ции: Нояб. 2010 : Отправлено: 19 Октября, 2011 - 19:21:51 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
Продолжим тему иконографии Богородичных праздников иконографией недавно прошедшего праздника Введения во Храм.
Как известно, событие праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы не упоминается в канонических Евангелиях и известно нам из более поздних апокрифических текстов – из греческого Протоевангелия Иакова II века, созданного на основе устных преданий, а также более позднего латинского Евангелия Псевдо-Матфея (IX в.). Как видим, греческий текст – это запись очень ранняя, можно сказать, почти по свежим следам.
В Протоевангелии Иакова говорится, что родители Марии – праведные Иоаким и Анна – с самого рождения Дочери дали обет посвятить Ее Богу, то есть отвести в Храм Иерусалимский, чтобы она получила воспитание там с другими девами, чтобы научилась всему, что полагалось знать и уметь благочестивой женщине – молитвам, Священному Писанию и разным рукоделиям, в том числе работам с тканями – прядению, ткачеству, шитью, вышиванию. Этим умениям в древности уделялось большое внимание – владение ими приравнивалось к особой женской мудрости: «И все женщины, мудрые сердцем, пряли своими руками», – говорится в книге Исход (35:25). Известно, что Дева Мария овладела и знанием Писания, и этой женской мудростью в совершенстве, отчего и была позднее удостоена чести прясть пурпурные нити для новой храмовой завесы.
Необходимость этого шага диктовалась также тем, что дни земной жизни Иоакима и Анны склонялись к концу, и они уже знали, что жить им осталось недолго, а потому надо было пристроить Дочь на воспитание в Храм, как позднее, уже в средние века, в христианской Европе будет принято отдавать дочерей благородных семейств на воспитание в монастыри.
Итак, читаем в Протоевангелии Иакова: «Дитя достигло трехлетнего возраста, и сказал Иоаким: “Позовите непорочных дев еврейских, и пусть возьмут светильники и зажгут их, и пусть не обращается назад Дитя и дух Ее да не отделится от Дома Божия”. И девы сделали так и вошли в храм. И первосвященник принял Дитя, поцеловал Ее и сказал: “Мария, Господь дал величие имени Твоему во все роды, и в конце дней Господь проявит в Тебе цену искупления сынов Израилевых”. И он поставил Ее на третью ступень жертвенника, и Господь Бог излил милость Свою на Нее, и Она дрожала от радости и плясала на ногах Своих, и полюбил Ее весь дом Израилев. Пошли родители Ее, дивясь и славя Бога, что Дитя не обернулось к ним. Мария воспитывалась, как голубица, в храме Господнем и получала пищу из рук Ангелов».
В этом коротком рассказе есть несколько деталей, на которые стоит особо обратить внимание. «Пусть не обращается назад Дитя», – сказал Иоаким, и маленькая Мария так и сделала. И верно – нельзя оборачиваться назад, к прежней жизни, пусть даже и счастливой, когда идешь к Богу; нужно оставить все прежнее и смотреть только вперед. Примеры непослушания такого рода нам даны и в Писании, и в мифологии: это и всем известная Лотова жена, оглянувшаяся при бегстве из горящего Содома – собственно, на родной дом – и превратившаяся в соляной столп, и также всем известный Орфей, выводивший на свет Божий из царства мертвых тень своей жены Эвридики – и здесь следствие этого оборота назад оказалось трагичным.
Далее первосвященник – по преданию, это был Захария, будущий отец Иоанна Предтечи – принял Марию и произнес слова, которые можно считать пророческими. Ведь Мария входит в Храм, чтобы самой сделаться живым Храмом Божиим – Матерью Бога Воплотившегося и Богоневестой (не случайно в праздник Введения в православных храмах читается 44 псалом). Именно это – главный смысл праздника Введения, об этом и поется в кондаке праздника:
Пречистый храм Спасов, / многоценный чертог и Дева, / священное сокровище славы Божия / днесь вводится в дом Господень, благодать совводящи, / яже в Дусе Божественнем, / юже воспевают Ангели Божии: // Сия есть селение небесное.
Кроме того, Введение Марии – будущей Богородицы – во Храм можно также рассматривать как посвящение Ее на служение Богу, на особое служение, только Ей одной присущее. И в этом смысле Ее Введение во Храм можно рассматривать как своего рода аналог Крещению Иисуса во Иордане. И на это Ее особое служение указывали особые знамения, случившиеся при Введении Ее во Храм, например, уже то, что маленькая девочка не обернулась, чтобы попрощаться с родителями, и от радости, как бы предвкушая будущую встречу с Богом, «плясала на ногах своих», как говорится в Предании. И это при том, что Она своих родителей в земной Своей жизни более не увидит.
Текст латинский – Евангелие Псевдо-Матфея – уже относится к средним векам, и вряд из него можно почерпнуть что-то новое, разве что интересную деталь – что Мария бегом взбежала на пятнадцать высоких ступеней храма, не оборачиваясь назад, и все были исполнены удивления при виде этого – вот еще одно знамение, указывающее на особенность Марии, отличие ее от других дев, посвящаемых Богу и воспитывавшихся при Храме, которые, очевидно, с трудом всходили на эти ступени, хотя Марии было всего три года, а другие девы были обычно значительно старше.
И вот последняя фраза из отрывка о Введении: «Мария воспитывалась, как голубица, в храме Господнем и получала пищу из рук Ангелов». Вряд ли сравнение Марии с голубицей здесь случайно. Голубка в христианстве – непременный атрибут и символ Божией Матери. В еврейском языке есть два слова, обозначающих «голубицу», – «иона» (имя пророка, чье трехдневное заключение во чреве кита-левиафана явилось прообразом трехдневного заключения Христа во чреве адовом), и – «Руах», Ветер и Дух Божий, носившийся над первозданными водами хаоса в начале Творения.
И второе: «получала пищу из рук ангелов». Эта деталь очень важна: получается, что Мария с трех лет питалась посылаемым Ей небесным хлебом, Сама не зная того, приготовляя Свое тело для принятия Небесного Младенца. Евангелие Псевдо-Матфея пишет об этом более подробно: «Чтобы питаться, Она вкушала ежедневно пищу, которую получала из рук ангела, и Она раздавала бедным ту пищу, которую давали Ей священники Храма. Очень часто видели, как ангелы беседовали с Ней и повиновались Ей с великим почтением». Из этого рассказа явствует, что Мария питалась только небесным хлебом, пренебрегая пищей земной, соответственно, и тело Ее стало состоять только из райской первозданной материи, что представляется мне не то, чтобы преувеличением – но теряется весь смысл Боговоплощения именно от земного, такого же, как у нас всех, тела земной Девы. И это вполне в духе латинской Церкви, склонной к такого рода манихейским перегибам – не могли люди вместить, чтобы обычное тело, состоящее из презренной и падшей материи, приняло в свои недра и девять месяцев носило Сына Божия.
Впрочем, это не последняя деталь из рассказа о Введении, которая всегда казалась мне или чудесной, или, скорее сомнительной. И в текстах обоих апокрифических евангелий этой детали нет. Оказывается, эту деталь добавили к рассказу апокрифа еще более поздние средневековые авторы: принимая Дитя, первосвященник ввел Ее в Святое Святых храма. Святое Святых Храма, как известно, было местом, скрытым от взоров людей. Туда входил, да и то раз в год, только первосвященник. Это было самое святое место Храма – место Божественного присутствия. Там во мраке пребывала незримая Слава Господня. Известное, что завоеватель Иерусалима Гней Помпей, несмотря на протесты храмовых священников, все-таки вошел в Святая Святых и – ничего там не обнаружил – ни статуи, ни какого бы то ни было иного изображения Божества, чему был несказанно удивлен. Впрочем, ничего удивительного – ведь только «чистые сердцем Бога узрят» или хотя бы почувствуют. Как же могли храмовые священники допустить туда маленькую девочку? Факт совершенно невероятный. Тем не менее, факт этот в Предании устоялся. И вот что мы читаем в записи проповеди старца Иоанна (Крестьянкина):
«Телесные же силы Ее поддерживались небесной пищей, приносимой Ей Архангелом. И первосвященник Захария, не могущий сам ежедневно входить во Святая Святых, с удивлением, недоумением и ужасом слышал беседы Девы с Архангелом во Святилище. И, не находя ничего подобного в явлении Ангелов другим людям, первосвященник укреплялся в мысли, что пришло время исполнения всеобщего ожидания, и от Благословенной придет спасение, от Жены – Обещанный, от Девы – Бог».
Таким образом, по мнению старца, которого многие считают преподобным, святым нашего времени, Мария не просто была введена во Святое Святых на некоторое время, но пребывала там практически постоянно, беседуя с ангелом и принимая небесный хлеб из его рук. Об этом же свидетельствует нам и иконография Введения, о чем мы поговорим немного позже.
И далее старец Иоанн говорит:
«А Мария, питаемая Божией благодатию, потеряв в последние годы Своей жизни при храме единственную привязанность к земле – праведных родителей, дала обет Богу – до конца жизни сохранять девство и остаться рабою Господа, Ему Единому служа и предаваясь во всем и всегда Его Святой воле».
Обет девства, который приняла Мария незадолго до того, как покинуть Храм, это тоже факт из позднего латинского апокрифического евангелия. Истинное ли это Предание или уже искаженное на латинском Западе под влиянием нехристианских идей, то есть, действительно ли юная Мария дала такой обет – мы не знаем. Очевидно только, что такого рода даже намерения были в ветхозаветном Израиле совершенно немыслимы, так как чадородие считалось благословением Божиим, более того – каждая еврейская женщина мечтала (и сейчас мечтает) родить Мессию, а для этого надо сначала выйти замуж за благочестивого человека. Могла ли Мария догадываться о Своем особом предназначении? Едва ли – во всяком случае, свидетельство тому – Ее удивленные слова в беседе с Архангелом: «Как будет это, когда я мужа не знаю?» (Лк. 1:34). И уже потом: «Се раба Господня, да будет мне по слову твоему». Напомню, я Мария была Дева, обрученная Иосифу, но обряд бракосочетания еще совершен не был. Вот что говорится в Евангелии от Матфея: «Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде, нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого» (Мф.1:18). То есть, Иосиф и Мария собирались сочетаться законным браком и жить обычной семьей, несмотря на большую разницу в возрасте и наличие у Иосифа детей от первого брака, и никаких мыслей о вечном девстве у Марии, очевидно, не было. Если бы Бог заранее не избрал Ее Себе в Матери, Мария стала бы обычной благочестивой женой и, возможно, матерью многочисленных детей, которая в свое время приложилась бы к народу своему, но мы бы о Ней ничего не узнали. Но вот – чудо: Дева становится Матерью и остается Приснодевой. Но начало этому великому, уникальному служению Марии в качестве Богоматери было положение в день Введения Ее во Храм, который мы празднуем 4 декабря (по новому стилю). И на всенощной, посвященной этому великому празднику, впервые звучат замечательные слова: «Христос рождается, славите, Христос с небес, срящите…»
Праздник Введения Богородицы во Храм вошел в богослужебный круг довольно поздно, не ранее 7 века, и входил в обычай постепенно: сначала на христианском Востоке, затем, в 8 веке – его начали праздновать в Константинополе. На Западе он был впервые отпразднован в Авиньоне в 1374 г. и долгое время считался как бы «необязательным» – его служили «по желанию». В христианском же искусстве данный сюжет появляется только с 9 века – заметим, со времени появления Евангелия Псевдо-Матфея, которое Церковь не приняла в качестве канонического Евангелия, но и не отвергла как еретическое, но позволила как благочестивое чтение наряду с Протоевангелием Иакова. И сюжеты из этих двух апокрифов в большом количестве начинают изображаться на стенах христианских храмов Византийской Империи.
Композиция икон (мозаик, фресок) Введения однотипна; она представляет собой процессию, направляющуюся к храму в виде кивория на тонких колонках. Из Храма выходит первосвященник Захария и склоняется навстречу маленькой Девочке; за ним обычно виден церковный престол – жертвенник. В росписях 9-13 столетий во главе процессии вслед за Богородицей изображаются Ее родители, которые вручают Ее священнику как дар, обещанный Богу, а за Иоакимом и Анной идут девы, держащие в руках горящие свечи. Мария – из них самая маленькая. Но интересно то, что Она изображается в обычном Своем одеянии – синем или вишневом мафории, с покрытой головой. При том, что сопровождающие Ее девы – не сказать, что простоволосые, но их волосы уложены так, как принято изображать ангелов – кудрявые и с лентами. Может быть, здесь намек на мысль о том, что ангелы не только питали Марию в храме, но и сопровождали Ее уже на пути к Храму? Во всяком случае, эта деталь очень устойчива и повторяется практически на всех изображениях. А у Марии же только на одной мозаике из Дафни немного торчит светленькая золотистая челочка над детским личиком,– удивительно трогательная деталь; а на голове – совершенно взрослое, темное одеяние – цвета ночного неба со звездами.
 |
|
Всего записей: 725 : Дата рег-ции: Нояб. 2010 : Отправлено: 05 Декабря, 2011 - 23:20:15 |
|
|
|
|
|
