|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
   |
|
§ 5. Возвышение и смерть Констанция III (421 г.) и смерть Гонория (423).
Поскольку патриций Констанций в течение десяти лет был фактическим правителем западных провинций и четыре года, как шурин императора, являлся членом императорской семьи, Гонорий оказался вынужден, вероятно, против собственного желания, принять его в качестве соправителя. 8 феврая 421 г. на Флавия Констанция был возложен венец августа, после чего два императора немедленно короновали Галлу Плацидию как августу. К тому времени у нее и Констанция уже родились двое детей, старшая Юста Грата Гонория (417 или 418) и младший Плацид Валентиниан (3 июля 419 г.). Но достижение высшего в мире величия сопровождалось горьким разочарованием обидой унижением. Известие о его и Плацидии возвышении было послано, как обычно, в Константинополь, но Феодосий и его сестра Пульхерия отказались признать новых августа и августу. Причины, по которым они так поступили, неясны. Возможно, они так и не простили Плациди что она вышла замуж за Атаульфа, а может быть, они питали надежды воссоединить империю в одно целое под главенством Феодосия после того, как умрет его племянник, и теперь видели в сыне Плацидии, Валентиниане, которому был дарован сан новелиссима, препятствие для реализации этого плана. Констанций, терзаемый обидой, подумывал прибегнуть к военным средствам и силой вырвать у восточного двора признание. С другой стороны, трон разочаровал его. Он не мог переносить многочисленные ограничения и скуку обязательных церемоний, стеснявшие императорскую особу, будучи уже не волен отправиться, куда пожелает, как то позволял себе в статусе частного лица. Оказалась подорвана и популярность Констанция, поскольку в последние годы он сделался жаден и завистлив. Здоровье пошатнулось, и через семь месяцев царствования он скончался (2 сентября).
После его смерти Гонорий, и прежде оказывавший сомнительные знаки внимания сводной сестре, стал выражать свою сердечную склонность поцелуями и ласками, которые приводили ее в замешательство и стали причиной неприличных сплетен. Интриги в окружении Плацидии привели к тому, что любовь вскоре обернулась ненавистью, отчуждение между императором и его сестрой вылилось в столкновения партий на улицах Равенны. Готы, которые сопровождали вдову Атаульфа из Испании и остались на ее службе, а также приверженцы второго мужа бились за ее честное имя. Ее врагом был магистр армии Кастин; вполне вероятно, он примерял на себя былые силу и влияние Стилихона и Констанция. Разрыв углублялся, наконец, Плацидия со своими двумя детьми была изгнана из Равенны и нашла убежище у родни в Константинополе (423 г.). По слухам, Гонорий подозревал, что она призывала себе на помощь вражеские силы. Если это правда, то «вражеской силой», к которой она обращалась, были визиготы.
Через несколько месяцев царствование Гонория подошло к концу, он умер от водянки 15 августа 423 г. Имя его оказалось бы позабыто в череде прочих тусклых хозяев трона империи, если б его правление не совпало с судьбоносным периодом, определившим переход западной Европы из-под римского владычества к германскому. Современник, писавший, вероятно, в Константинополе, отметил, что в царствование Гонория государству было нанесено множество жестоких ран. Был захвачен и разрушен Рим; орды варваров разорили и обратили в руины Галлию и Испанию; почти потеряна была Британния. Показательной для того времени стала возможность взять в плен принцессу императорской фамилии и вынудить ее снизойти до брака с варварским вождем. Лично император не предпринял ничего, достойного упоминания, чтобы отразить врагов, наводнивших его земли, он просто оказался необыкновенно удачлив, удержавшись на троне до своей смерти по естественной причине, и выступая сторонним наблюдателем при сокрушении многочисленных тиранов, поднимавшихся против него.
(Отредактировано автором: 13 Марта, 2016 - 11:11:16)
-----
Пожалуйста, заплатите налоги! Сomes sacrarum largitionum. |
|
Всего записей: 294 : Дата рег-ции: Март 2008 : Отправлено: 13 Марта, 2016 - 11:09:51 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
ГЛАВА VII. ФЕОДОСИЙ II И МАРКИАН
§ 1. Регентство Анфимия (408 – 414)
Когда скончался Аркадий, его сыну Феодосию было всего семь лет. (1) Анфимий, префект претория Востока, стал регентом (2), в то время как дворцовому евнуху Антиоху было доверено заботиться о юном принце. Регент умело провел государственный корабль среди рифов первых критических лет нового правления. Действия, предпринятые им за шесть лет пребывания у власти, доказали искренность его щепетильного стремления всегда ставить общее благо выше личного интереса. Имя Анфимия чаще всего вспоминают в связи со строительством мощных западных сухопутных стен Константинополя, которые возводились под его руководством и описание которых мы привели в предыдущей главе (3). Но это была только одна из услуг, оказанных им государству. Установилось согласие между дворами Константинополя и Равенны, а поскольку платой за него, по всей видимости, стало устранение Стилихона, его смерть большей частью объясняли политикой и усилиями Анфимия. С Персией заключили новый договор, обеспечивающий мир на восточных границах (4). Предводитель гуннов Ульдин, убивший Гайну, вторгся в Нижнюю Мёзию, но угрозу, поначалу казавшуюся страшной, смогли успешно отразить (5). В плен захватили такое множество скиров, входящих в гуннское войско, что правительство не знало, куда их деть. В конце концов в качестве подневольных работников их раздали крупным землевладельцам Малой Азии. Чтобы уберечь северные рубежи от новых вторжений гуннов или германских варваров, Анфимий усилил флот на Данувии – для защиты границ Мёзии и Скифии построили множество новых кораблей, а старые суда отремонтировали (6).
Константинополь зависел от поставок хлеба из Египта, но иногда случалось, что из-за недостатка в Александрии грузовых судов снабжение зерном задерживалось. (7). Так случилось в 408 г., что послужило причиной голода в городе. Разозленное население сожгло дом префекта города Монаксия, в чьи обязанности входило распределение зерна (8). Анфимий и сенат сделали все возможное, чтобы облегчить бедствие, закупая зерно везде, где было возможно (9), а затем Анфимий создал постоянные запасы, чтобы не зависеть от перебоев в доставках из Египта (10). Он также предпринял меры, чтобы помочь подняться городам в Иллирийских провинциях, которые жестоко пострадали от затянувшегося постоя Алариха и его визиготов (11). Ближе к концу его пребывания в должности все налоговые недоимки за сорок лет (368 – 407) в провинциях Префектуры Востока были прощены (12). Интересно отметить, что самым близким другом и советчиком Анфимия являлся, как говорили, глава константинопольского литературного кружка Троил, язычник-софист из малоазийского города Сиде (13).
-----
Пожалуйста, заплатите налоги! Сomes sacrarum largitionum. |
|
Всего записей: 294 : Дата рег-ции: Март 2008 : Отправлено: 13 Марта, 2016 - 13:38:10 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
§ 2. Регентство Пульхерии (414 – 416)
На шестнадцатом году жизни (4 июля 414 г.) Пульхерия была провозглашена августой (14) и восприняла регентство при своем брате, который был на два года ее младше. Анфимий вскоре исчез со сцены (можно предположить, по причине смерти). Его преемником в префектуре Востока стал Аврелиан, в предыдущее царствование возглавлявший римскую партию, противодействовавшую планам Гайны (15). Вероятно, Аврелиан и стал главным советчиком Пульхерии.
Едва ли не первым своим распоряжением она удалила от двора евнуха Антиоха (16), наставника ее брата. Руководство обучением Феодосия она взяла на себя и лично принимала в том участие. Известно, что она инструктировала его, как себя держать и стремилась защитить от влияния придворных интриг, жертвой которых он легко мог стать по слабости характера. Новый образ дворцовой жизни, установившийся в правление Аркадия, позволял женщинам оказывать растущее влияние в общественных делах. Пример был подан императрицей Евдоксией, и на всем протяжении пятого и шестого веков мы встречаем в царствующих династиях поистине выдающихся женщин, игравших видные роли. Дочери Евдоксии не походили на мать, а двор Феодосия II очень отличался от двора Аркадия. Принцессы Пульхерия, Аркадия и Марина и юный император усвоили глубокую религиозность отца, с которой Пульхерия соединила силу характера, унаследованную от деда. Двор, как говорит современник, уподобился монастырю, и во главу угла стали благочестивые занятия и благотворительность. Пульхерия решила остаться девственницей и убедила сестер сделать такой же выбор, в котором они были укреплены своим духовным наставником, патриархом Аттиком, написавшим для них книгу, прославляющую девственность.
У Феодосия был вкус к учению, он собрал замечательную коллекцию богословских книг (17), но интересовался он и естественными науками, в том числе астрономией. По натуре он был кроток и добр; в хронике записано, что он неохотно налагал смертные приговоры (18). Кажется, он не обладал ни одним из качеств одаренного правителя ни для дней мира, ни для военной поры (19).
Непредвзятый свидетель правления Аркадия должен был придти к выводу, что восточная часть империи обречена на скорый упадок. Человеку, обладающему проницательностью Синезия, открывалось прискорбное будущее: царство окружают враждебные варвары, народ угнетен, Синезий долго длит список несчастий, которые обрушиваются одно за другим – разве можно было представить, что восток устоит еще восемьсот лет? Начало пятого века стало критическим периодом для всей империи. По его завершению обнаружилось, что тяжелые испытания нанесли непоправимый ущерб западной ее половине, но восточная выдержала бурю, императорская власть в Новом Риме была крепка и осмотрительна. Дела стали выправляться в правление Феодосия II. Хоть этот император унаследовал слабохарактерность отца, он оказался гораздо разумнее и сумел использовать преимущества своей образованности. В самой продолжительной части его царствования делами заправляли компетентные министры, следовавшие курсом Анфимия и Аврелиана. В хрониках не упоминается сколько-нибудь значительная роль сената, все свершения приписываются Пульхерии и Феодосию. Но, вполне возможно, сенат все-таки существенно влиял на политику правителей. В это правление не возникало угрозы военного переворота, лишь к концу его чрезмерным политическим влиянием едва не завладел недостойный евнух.
Вскоре после того, как юный император был введен в дела правительства, ему пришлось столкнуться с серьезными волнениями, которыми напомнил о себе Египет. Старые столицы, Александрия и Антиохия, хотя и оказались в тени величия Византия, ни в коей мере не желали мириться с положением обычных провинциальных городов. Они во многом сохраняли прежнее значение и не забывали о своих давних традициях. В пятом веке в Александрии насчитывалось около 600 000 жителей, там кипела всегда разнообразная и интересная жизнь. В империи не существовало другого города, управлять которым было столь же трудно, как держать в повиновении сообразительных и вспыльчивых александрийцев; улицы постоянно превращались в арены яростных столкновений горожан с солдатами, восстаний против префекта Августала. «Если в Антиохии, как правило, дело ограничивалось злословием и сарказмом, александрийская чернь по малейшему поводу хваталась за камни и дубины, – говорит очевидец, сам александриец. – По части уличных беспорядков египтяне впереди всех. Малейшей искры достаточно здесь для того, чтобы вспыхнули столкновения. Из-за того, что не пустили в дом, когда пришел в гости, из-за того, что заставили вернуть украденный кусок хлеба, из-за того, что выгнали из бани, из-за спора слуги чиновного александрийца с римским пехотинцем о том, чьи домашние туфли приличные, а чьи – только выбросить, приходилось выводить на улицы легионы, дабы утихомирить жителей Александрии (21)».
Вместо того, чтобы распространением духа примирения и долготерпения уврачевать разлад и утишить непокорный нрав этой буйной столицы, христианство лишь вручило горожанам новый повод для ссор, предоставило им новый случай для беспорядков, новые идеи и лозунги для мятежей и насилия.
Едва Пульхерия стала регентом, как Александрия вновь заволновалась, взбудораженная тщеславием и фанатизмом ее нового патриарха. К тому времени Теофила, известного нам гонителя Златоуста, сменил (412 г.) в этой должности его племянник Кирилл, который не меньше предшественника жаждал возвысить значение своего престола, притом не брезгуя никакими средствами для интриг. С первых лет патриаршего служения его целью стало подчинение своему авторитету префекта августала – гражданского правителя Египта, и превращение Александрии в безукоризненно христианский город путем искоренения язычества, все еще процветавшего в здешних школах, и гонения на евреев, которые уже несколько столетий составляли немалую часть населения Александрии. Он являл собой самый отталкивающий тип церковного деспота, и несчастная Ипатия была самой известной из его жертв.
(Отредактировано автором: 14 Марта, 2016 - 14:40:12)
-----
Пожалуйста, заплатите налоги! Сomes sacrarum largitionum. |
|
Всего записей: 294 : Дата рег-ции: Март 2008 : Отправлено: 14 Марта, 2016 - 14:16:36 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
Ипатия была дочерью Феона, известного математика (22), преподавателя Мусейона – своего рода александрийского университета. Изучив математику под руководством отца, она оставила ее горние выси и углубилась в более захватывающее изучение метафизики, вероятно, познакомившись с поздним неоплатонизмом Плотина (23), который в александрийском Мусейоне преподавался незатронутым позднейшим влиянием Порфирия и Ямвлиха. По окончании учебы она была назначена на кафедру философии. Выдающиеся дарования при замечательной красоте поставили ее в центр внимания утонченных кругов Александрии и привлекали на лекции толпы поклонников. Ее смелая и раскованная манера общения с учеными мужами и открытый образ жизни не могли не вызывать во множестве сплетен и клеветы. Представительницы ее пола, разумеется, подозревали Ипатию во всех грехах, называли мужеподобной и корили за непристойное поведение. Она и по улицам обычно ходила в своей академической мантии (τρίβων и растолковывала всем желающим трудные места у Платона и Аристотеля (24). О воздействии ее личности на учеников сохранились сведения в некоторых письмах Синезия Киренского, который, хоть учеба у Ипатии и не помешала ему сделаться христианином, в глубине сердца оставался полуязычником и сохранял искреннюю привязанность к своей преподавательнице. Не удивительно, что некоторые ученики влюблялись в нее (25), но Ипатия так и не вышла замуж.
Причина трагической развязки ее судьбы в марте 415 г. остается под завесой тайны. Известно, что она была близким другом язычника Ореста, префекта Египта, и объектом ненависти Кирилла – и потому, что пылко проповедовала языческую веру, и потому, что дружила с префектом.
Ненависть евреев к патриарху довела напряженные отношения между Кириллом и Орестом до открытого конфликта. Однажды, заметив на своем собрании пользующегося дурной славой приспешника Кирилла, евреи закричали, что шпион должен быть арестован, и Орест удовлетворил их требование, подвергнув того публичному наказанию. Угрозы, с которыми взбешенный Кирилл обрушился на евреев, толкнули последних на кровавую месть христианскому населению. Ночью разнеслось известие, что великая церковь в огне, и когда христиане сбежались на пожар, евреи окружили их и перебили. В ответ на это злодеяние Кирилл объявил об изгнании из города всех иудеев и разрешил христианам грабить их имущество. Этот призыв явно выходил за рамки полномочий патриарха, откровенно и оскорбительно покушался на власть Ореста, и тот немедленно отправил жалобу в Константинополь. В этот момент 500 нитрийских монахов, издалека почуяв запах крови и уловив повод для изуверских расправ, поспешили явиться на место действия. Эти фанатики публично оскорбляли Ореста, один даже ранил его, швырнув камень. Жизнь правителя повисла на волоске (26). Преступник, бросивший снаряд, был казнен, Кирилл же поклонился его трупу, как останкам мученика.
Тогда же и Ипатия пала жертвой обуявшего толпу ожесточения. По дороге домой она была схвачена бандой параволанов (27) – членов руководимого патриархом мирского братства, чьей обязанностью был уход за больными. Эти фанатики, предводительствуемые неким Петром, оттащили ее в церковь, где, сорвав одежды, разрубили на куски, которые тут же сожгли (28). Зверскую расправу объяснили народу тем, что Ипатия якобы препятствовала примирению Ореста и Кирилла. Истинной же причиной убийства, как сообщает нам Сократ, была зависть. Этот историк церкви не скрывает, что моральную ответственность за смерть ученой несет Кирилл.
Разумеется, общественное мнение было глубоко потрясено, и не только в Александрии, но и в Константинополе. На чью бы сторону ни склонялись Пульхерия и Аттик, но префект претория Аврелиан был другом ее друга Синезия, и не мог не ужаснуться участи Ипатии. Августа, конечно, не могла предпринять каких-либо действий, основываясь только на противоречащих друг другу донесениях Ореста и Кирилла, и направила в Александрию специального уполномоченного Эдезия, чтобы тот расследовал все обстоятельства и определил виновного. Мы не располагаем точными сведениями о его разысканиях, но создается впечатление, что они затягивались, однако в итоге параволаны были признаны опасными. В результате правительство приказало уменьшить число членов братства, запретило им появляться на играх и на публичных собраниях, а власть над ними передало префекту (29). Но прошел год с небольшим, и влияние Кирилла на благочестивый двор Пульхерии позволило провести новое решение, которым число параволанов повышалось с 500 до 600 и оставляло их в подчинении патриарха (30). Если бы непосредственные виновники понесли заслуженное наказание, мы бы, скорее всего, знали об этом. Неизвестные убийцы могли сбежать, но «убийство Ипатии наложило невыводимое позорное пятно на личность и веру Кирилла Александрийского» (31). Он был способным богословом и мы еще встретимся с ним в дальнейшем на бурных заседаниях церковного Собора.
Остается неизвестным, когда формально подошло к концу регентство Пульхерии. Можно предположить, что Феодосий был объявлен полноправным властителем, когда достиг пятнадцатилетнего возраста. Но еще несколько лет после принятия им верховной власти его сестра оставалась первым лицом в государственных делах. Самым влиятельным министром в это время был, вероятно, Монаксий, сменивший Аврелиана на посту префекта претория востока (32).
Когда Феодосию исполнилось двадцать лет, Пульхерия выбрала для него жену. Можно уверенно утверждать, что ее собственное влияние при этом сомнению не подверглось. История афинской девушки, избранной разделить с Феодосием трон, относится к числу весьма романтичных. Афинаида была дочерью Леонтия, философа-язычника, и под руководством отца получила в прекрасное образование в духе распространенной тогда в Афинах прежней веры. После его смерти братья намерились обделить сестру наследством, и она явилась в Константинополь для восстановления справедливости. Ее красота и образованность обратили на себя внимание августы и та, увидев в ней подходящую невесту для императора, взяла девушку под свое покровительство. Она крестилась и приняла имя Евдокии. Свадебные торжества состоялись 7 июля 421 г., появившуюся на свет дочь назвали Евдоксией в честь бабушки (34). 2 января 423 г. супругу императора провозгласили августой. Хоть она без сопротивления подчинилась своей новой судьбе, сочиняла религиозные стихи и приучила себя интересоваться богословием, кое-какие языческие взгляды сохранила, и мы можем быть уверены, что когда ее влияние начало проявлять себя, строгие монашеские обычаи двора несколько смягчились.
-----
Пожалуйста, заплатите налоги! Сomes sacrarum largitionum. |
|
Всего записей: 294 : Дата рег-ции: Март 2008 : Отправлено: 15 Марта, 2016 - 15:10:30 |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
§ 3. Захват власти Иоанном в Равенне и возвышение Валентиниана III (423 – 425)
Примерно в это же время императрица Галла Плацидия, выгнанная Гонорием из Равенны, прибыла в Константинополь и просила о защите для своих близких (35). Вскоре пришло известие, что Гонорий мертв, и первой заботой правительства стал захват порта Салона в Далмации (36). Лишь после этого о случившемся сообщили народу, и в течение семи дней Ипподром был закрыт и Константинополь формально скорбел о скончавшемся императоре. Феодосий не мог не вмешаться в судьбу запада в переломный момент. Перед ним открывались две возможности. Или пропустить мимо ушей мольбы своего двоюродного брата, малолетнего Валентиниана, сына августа, которого он отказался признать равным себе, и попытаться самому управлять всей империей, как безраздельно правил его дед. Или он мог внять этим мольбам и действовать, как защитник интересов двоюродного брата. В любом случае пришлось бы вести войну, поскольку в Равенне императорскую власть узурпировал Иоанн. Феодосий и Пульхерия выбрали второй путь и поддержали интересы Плацидии и ее сына. Это было взвешенное решение. Восточное правительство не закрывало глаза на свои собственные интересы и рассчитывало договориться с Плацидией об изменении границ между двумя половинами империи и о передаче Далмации и части Паннонии под руку Феодосия (37). Захват Салоны был совершен именно в расчете на желательность такого варианта.
Вероятно, тогда же была достигнута договоренность, что будущий император запада должен будет взять замуж юную дочь императора востока. При любом развитии событий Феодосий мог ожидать более тесного взаимодействия между Константинополем и Равенной, взаимодействия, в котором его влияние преобладало бы на протяжении, по меньшей мере, двенадцати лет, пока двоюродный брат оставался несовершеннолетним, а тетка – регентом при нем. В то же время Феодосий не оказался бы вовлечен напрямую в противодействие дальнейшим неожиданностям, каковые могли преподнести западным провинциям поселившиеся на их землях хищные германские пришельцы.
Иоанн, воспринявший пурпур в Риме, был безвестным гражданским служащим, поднявшимся до ранга примикерия нотариев (38). Совершенно очевидно, что своим возвышением он был обязан партии, враждебной Плацидии и, без всякого сомнения, за ним стоял магистр армии Кастин, не добившийся военных лавров в Испании (39) и, скорее всего, приложивший руку к изгнанию Плацидии. Посланники узурпатора вскоре прибыли в Константинополь с требованием признания у законного императора, а ответом Феодосия стала высылка их на острова Пропонтиды. Плацидию признали августой, ее сына – новеллиссимом (40) (их дарованные Гонорием титулы Констанинополь прежде отказывался признать), Констанция же посмертно утвердили в сане августа. Против узурпатора было собрано большое войско, отданное под начало Ардавурия, командира аланского происхождения, и его сына Аспара. Плацидия и ее дети сопутствовали армии, и когда они добрались до Фессалоник, Валентиниан был возвышен до ранга цезаря (423 г.) (43). В Салоне пехота под предводительством Ардавурия погрузилась на корабли и начала переправу на италийский берег, а Аспар с конницей прошел сухопутным путем до Сирмия, оттуда через Юлианские Альпы к большому городу на границе области Венетия – Аквилее, которой и овладели (44). Там Плацидия осталась в ожидании сообщений об исходе противостояния.
О положении в Италии и об отношении италийцев к утвердившемуся в Равенне императору нам не известно ничего, кроме того, что Рим его не признал (45), хоть именно там он и облекся в пурпур. Против ожидания, Кастин, которому проще других было стать во главе дела, удержался в тени; считалось, что он смотрел сквозь пальцы на возвышение Иоанна (46). Но вот двое молодых людей, чьим именам предстояло стать гораздо более известными, чем имя магистра армии, оказались всерьез вовлечены в столкновение партий. Это Бонифаций, способный военачальник, который, вероятно, в 422 г. уже был комитом Африки, когда получил приказ отправиться с Кастином в провальный поход против вандалов в Испанию, но рассорился с командующим и вернулся в Африку (47). В дальнейшем, при разрыве Гонория с Плацидией, он поддержал изгнанницу и помогал ей деньгами. О его непосредственном участии в борьбе с Иоанном сведений нет, но он мог сохранять верность Африки интересам династии Феодосия и чувствительно влиять на ситуацию, контролируя поставки африканского зерна. Другим идущим в гору военачальником, принявшим участие в событиях, был Аэций, о котором нам предстоит услышать еще много раз. Он поддержал нового императора и был назначен на должность хранителя дворца (cura palatii). Когда было получено известие о походе восточной армии в Италию, его послали в Паннонию, где он должен был испросить у гуннов помощь для своего господина. Для этой миссии он подходил как нельзя лучше, поскольку прежде жил среди гуннов в качестве заложника и был в дружеских отношениях с их царем.
Ардавурий в Салоне погрузился на корабли, но флот его оказался рассеян штормом. Судно командующего прибило к берегу близ Равенны, и его пленили воины Иоанна. Если бы узурпатор тотчас отправился против Аспара, то смог бы расстроить планы неприятеля. Но он не удосужился немедленно воспользоваться удачно подвернувшимся шансом. Вместо этого Иоанн решил дожидаться прибытия вспомогательных гуннских отрядов, которые вел ему на помощь Аэций.
Тем временем Адавурий использовал свое пребывание в плену для налаживания связей с армейскими командирами и министрами узурпатора и преуспел в подрыве их преданности. Затем ему удалось послать весточку сыну, в тревожном ожидании сидевшему в Аквилее, с приказом безотлагательно идти на Равенну. Через окружавшие город болота воинов Аспара провел некий пастух, и некоторые считали, что пастухом этим был переменивший вид ангел Божий, поскольку город удалось взять без сопротивления. Иоанн был схвачен и доставлен в Аквилею, где Плациия произнесла над ним приговор. Ему отрубили правую руку и, усадив на осла, возили принародно в цирке, прежде чем предать смерти. Магистра армии Кастина отправили в изгнание (48).
Когда все закончилось, в Италии появился Аэций с 60 000 гуннов; если б он пришел несколькими днями раньше, история, вероятно, пошла бы другим путем. Во главе столь большого войска Аэций мог торговаться с императрицей-победительницей относительно своей участи. Она вынуждена была простить его и принять на службу. Гуннов большими денежными дарами склонили к возвращению по домам.
Затем Плацидия с детьми проследовала в Рим, где 23 октября 425 г. Валентиниан III был провозглашен августом (49). Феодосий лично отправился в Италию, чтобы своими руками короновать двоюродного брата, но в Фессалониках заболел и уполномочил магистра оффиций Элиона заместить себя на церемонии. Представляется весьма вероятным, что и сестра Валентиниана, Гонория, получила венец августы, если и не одновременно с братом, то чуть позже (50).
За успешное ведение войны Ардавурий был удостоен консульства на 427 г. Он и его сын Аспар были самыми даровитыми командирами из тех, которыми располагал Феодосий, и приверженность арианской ереси не мешало их карьере. Аспар получил консульство на 434 г., когда он снова в интересах Плацидии командовал армией, действовавшей на сей раз не против мятежников, а против внешнего врага (51); мы располагаем небезынтересной иллюстрацией его консульского торжества, выгравированной на серебряном диске, где Аспар представлен бородатым, со скипетром в левой руке, а платком в воздетой левой подающим сигнал к началу игр, приуроченных к его возведению на самую почетную должность (52). Честь, которой был удостоен Аспар, выходила за рамки тогдашнего обычая, поскольку он становился консулом запада, а не востока (53), а изображение могло быть выполнено по воле самой Плацидии, обязанной ему добытой для сына диадемой.
-----
Пожалуйста, заплатите налоги! Сomes sacrarum largitionum. |
|
Всего записей: 294 : Дата рег-ции: Март 2008 : Отправлено: 16 Марта, 2016 - 12:40:33 |
|
|
|
|
|
