Филин
Деспот
Откуда: Барнаул, Россия
|
|
   |
|
XXVI
Покой пустыни облегчил разум его. Семь ночей и шесть дней шел он на запад дорогой солнца. Перевалов горных достигнув ночью, помолился Гильгамеш, лег и заснул. И когда пробудился, увидел он вокруг себя львов, жаждущих добычи. Боевой топор он поднял рукой, из-за пояса выхватил свой кинжал, рубил, повергал, убивал лютых зверей, и никакой зверь не мог устоять против него, и никто не мог спастись от него. Был Гильгамеш сильнее львов, согнал он львов с перевала и ел мясо сраженных рукой его.
Насытившись, пошел он к горам Машу*, что восход и закат стерегут ежедневно, небес достигают вершинами, а подножием упираются в преисподнюю. Люди-скорпионы стерегут медные врата в ущелье между двумя вершинами; двое стражей – муж и жена, страшен их вид, смотрящих взором врага и мстителя. При виде их ужас овладел Гильгамешем, помрачилось его лицо, но он собрался с духом и приблизился к небесным вратам. И спросил Гильгамеша человек-скорпион, почуяв в нем кровь героя: «Зачем идешь ты путем далеким, какой дорогой ты пришел сюда? Зачем пересек ты реки и горы, куда направляешь ты стопы свои?»
Ему Гильгамеш, друг печали, ответил: «Энкиду, младший брат мой, с которым мы все труды делили: ходили в горы, рубили кедры, с Хумбабой бились, с быком сражались – его постигла судьба человеков. Тело его в прах превратилось. Мысли о нем не дают мне покоя – не так ли и я умру, как Энкиду? С тех пор как он умер, и я не живу. Иду я поспешно на край света к мудрецу Утнапишти, которому ведомы тайны жизни. Пусть, тебя повстречав, скорпион, не увижу я смерти, которой страшусь».
Человек-скорпион уста открыл и говорил Гильгамешу: «Никто из смертных никогда не ходил этой дорогой; на двенадцать верст мрака простирается горный проход, и небесные врата его открываются на восходе и закате солнца, опаляемые сиянием. Войдя туда, как выйдешь обратно?».
Отвечал Гильгамеш скорпиону: «В тоске плоти моей, в печали сердца моего нет обратной дороги. И в жар и в стужу, и в темноте и в сиянии, со вздохами и плачем, вперед пойду я, а ты пропусти меня в горы! Много спал я в былые годы, и теперь пусть глаза мои видят солнце. Пока жив я, хочу насытиться светом, ибо мертвый не увидит его сияния».
И сказал скорпион: «Иди, Гильгамеш, своим трудным путем – врата гор для тебя открыты». И направил свои стопы Гильгамеш путем солнца и вошел в небесные врата. В темноте густой, где не видно света, двигался Гильгамеш три версты, как слепой ощупью ходит впотьмах, и пришел на него ужас, как буря, и беда, как вихрь, принеслась на него, и постигла его скорбь и теснота. И остановился Гильгамеш и вспять обратился, но укрепился надеждой и одолел страх свой, и вновь вперед зашагал. Прислушивался он к мраку и чуял холодное дыхание ветра, и укреплял себя воинским кличем. На одиннадцатой версте рассвет забрезжил, и свет появился в конце прохода. И выйдя на свет, увидел Гильгамеш сад из камней драгоценных, где висели на деревьях с лазуритовой листвой плоды из сердолика.
И проходя по саду каменьев, Гильгамеш дивился удивлением великим на это чудо.
______________________________
* Машу – горы на краю земли, по представлениям шумеров.
Прикреплена картинка:
(Отредактировано автором: 21 Июня, 2007 - 07:44:35) |
|
Филин
Деспот
Откуда: Барнаул, Россия
|
|
| |
|
XXVII
Вышел Гильгамеш к берегу моря, в шкуру одетый, покрытый прахом; впали его щеки, голова поникла. Там на обрыве стояла корчма старухи Сидури, что варила сикеру, наливала ее из кувшина в золотую чашу для идущих дальней дорогой*. Увидела Гильгамеша хозяйка и подумала: «Наверное, это буйный убийца или насильник, кого хорошего тут увидишь?» На засов затворила двери Сидури и укрылась покрывалом от глаз людских.
Гильгамеш подошел и начал стучать и звать хозяйку: «Зачем на засов закрыли двери? Ударю в дверь – разломаю засовы».
Вопрошала его Сидури: «Кто ты такой и чего ты хочешь? Какой дорогой сюда добрался?»
Отвечал Гильгамеш хозяйке: «Я – Гильгамеш из Урука, победивший Хумбабу, нарубивший кедров, быка поразивший, и львов перебивший на перевалах горных. Но потерял я лучшего друга, что ради меня сошел в долину смерти. И страх поселился в моем сердце, тоска поселилась в моей утробе, от горя лицо мое увяло. Не так ли и я умру, как Энкиду?! На землю лягу, чтобы не встать вовеки веков, и в нос ко мне проникнут черви. Устрашился я смерти и бежал в пустыню, и дальней дорогой бреду к мудрецу Утнапишти, что знает тайны жизни».
Сняла засовы Сидури, отворила двери Гильгамешу, и ему говорила: «Доблестный муж, куда ты стремишься? Ищешь ты – чего не бывало! Смерти никто избежать не может, зачем ты ищешь нетленного в тленном? Ты, Гильгамеш, насыщай желудок, днем и ночью да будешь ты весел, праздник справляй ежедневно, пляши и играй днем и ночью! Да будут светлы твои одежды, волосы чисты и тело водой умыто. Радуйся ласкам своих детей, объятьями радуй свою подругу. Живи, наслаждаясь судьбой человека!»
Отвечал Гильгамеш хозяйке: «Что говоришь ты!? Из-за друга моего Энкиду болит мое сердце! Когда я бродил по горам путем далеким с восхода солнца, впали мои щеки, голова поникла. Мой путь к мудрецу Утнапишти. Ты живешь над обрывом у моря, ты видишь все пути через море, покажи мне к нему дорогу. Если возможно – переправлюсь морем, если нельзя – побегу пустыней».
Отвечала ему хозяйка: «Никогда к Утнапишти не бывало переправы, и никто здесь бывавший издревле не мог переправиться морем. Глубокие воды смерти преграждают эту дорогу. Но есть корабельщик Уршанаби, что ловит змея в лесу меж священными камнями. Найди его, и если возможно с ним переправься, если нельзя – домой возвращайся».
Гильгамеш, услышав эти речи, вошел в лес, углубился в заросли и нашел каменных идолов. И разгневался царь сильно, и ярость его загорелась в нем. Боевой топор он поднял рукой крепкой, выхватил из-за пояса свой кинжал, идолов повалил и разбил, змея нашел среди леса – удушил его своими руками. Насытился Гильгамеш буйством и задумался: «Как переплыть мне широкое море, как одолеть мне воды смерти? Не найти мне лодки!» Вышел он из леса, и к реке спустился, и увидел корабельщика Уршанаби, плывущего к берегу в лодке.
Гильгамеш к корабельщику обратился и поведал ему путь свой, и просил корабельщика переправить его к дальнему Утнапишти. Ответил ему Уршанаби: «Идолы, что разбил ты в ярости, служили мне оберегом от вод смерти, без них переправиться будет трудно. Возьми, Гильгамеш, топор, наруби в лесу длинных шестов по пятнадцать сажен, числом сто двадцать. Осмоли те шесты и мне принеси их».
Приготовил Гильгамеш осмоленные шесты, принес их Уршанаби. Вместе столкнули они лодку на воду, взошли на нее и поплыли. Путь шести недель за три дня совершили, и вошли они в воды смерти. И по слову Уршанаби, стал Гильгамеш двигать лодку осмоленными шестами, и закончились шесты раньше, чем закончился путь их через воды смерти*. И тогда Гильгамеш сбросил с плеч своих львиную шкуру, и руками поднял ее, растянул как парус, и силой ветра двигалась лодка.
_________________________
* Сикера – род крепкого пива.
* Идущие дальней дорогой – мертвые, направляющиеся в загробный мир.
* При переправе через воды смерти каждый шест, которым отталкивается и управляется лодка, годился к употреблению только один раз, так как пропитывался смертельной влагой.
Прикреплена картинка:
|
|
Филин
Деспот
Откуда: Барнаул, Россия
|
|
| |
|
XXVIII
Утнапишти жил при береге морском*, и увидел он лодку издали, и прежде, нежели она приблизилась к берегу, стал размышлять в сердце своем, и сказал себе: «Вот, плывет лодка Уршанаби, но идолы на ней разбиты и стоит в ней не хозяин ее. Ни понять не могу, ни узнать не могу – кто он?»
И когда приблизилась к берегу лодка Уршанаби, сошли с нее корабельщик и царь и предстали пред лицо мудреца Утнапишти. И поведал Гильгамеш мудрецу судьбу свою и страхи свои, и просил его раскрыть ему тайны жизни. И ответил ему Утнапишти: «Бессмертие – не удел человеков, всякой жизни положены пределы. Нет для тебя у меня совета, ибо всякий рожденный не минет смерти. Разве дома строят навеки? Разве навеки ставят печати? Разве навеки ненависть в людях? Все живое несет в себе образ смерти, но Бог, в человеков жизнь вдохнувший, никому не поведал смертного часа, но повелел Он – жить живому! Зачем облачился ты в львиную шкуру, зачем скитался в горах и пустынях, зачем пренебрег ты царским уделом? Вспомни о людях твоих, Гильгамеш, к ним обрати лицо свое!»
Говорил тогда Гильгамеш мудрецу: «Мудрость твоя велика, Утнапишти, словно ты собеседник Божий! В борьбе и трудах провожу я все дни свои, ты же все дни лежишь на спине, размышляя. Откуда ты знаешь о жизни вечной, кто наделил тебя этим знанием?»
Сказал Утнапишти в ответ Гильгамешу: «И краткие слова достойны долгих размышлений, но чтобы понять вековечную мудрость и целой жизни мало. Прими мое слово, со вниманием выслушай. Открою тебе, Гильгамеш, сокровенную тайну гибели первых людей на земле. Когда расселились по земле первые люди, основаны были первые селения в стране черноголовых. Появились тогда города: Эриду, Бадтибира, Ларак, Сиппар и Шуруппак. Жители их прокопали землю мотыгами и насытили поля водами, очистили малые реки и провели оросительные протоки, построили дома, дворцы и святилища. И расплодились люди и потеряли страх Божий, и для вразумления людей посылались на землю мор и болезни, чума и язва, но не принесли они смирения в души человеков. И тогда послал Господь засуху и голод, и тучи не проливались дождями, иссохли травы, и вместо злаков поля рождали соль. Истощились хлебные житницы и взбунтовались люди в городах своих, от голода и жажды они страдали, и как тени бродили по улицам. И дочь косилась на мать подходящую, и мать дверей не отворяла дочери. Люди людей поедали от голода, мать дитя свое изготовила к трапезе. Но и тогда не чтили люди Бога, не обращались к нему в молитвах. И тогда вернул им Господь блага земные и изобилие нив, и допустил процветание людей, но восскорбел Он в сердце своем, и сердце склонило Его устроить потоп, и истребить семя человеческое.
Шуруппак город, который ты знаешь, с древних пор лежал на берегу Евфрата. В допотопные годы был в нем премудрый и праведный муж, по прозвищу Зиусудра, что значит «Нашедший дыхание жизни». Иные называли его Атрахасис, что значит «превосходящий всех праведностью», потому что он был человек праведный и непорочный в роде своем. Он был сыном Убартуту*, правителя Шуруппака. И обратился Бог к нему в час молитвы и сказал ему: «Приклони ухо свое, внимай словам моим и обрати сердце свое к пониманию их. Потоп пронесется над миром, снесет все жилища и уничтожит семя человеческое. На землю пролью обильный ливень, и станет земля убежищем рыбы. Ты, Зиусудра, покинь изобилие, богатство презри и заботься о жизни! Построй ковчег в несколько палуб, и кровлей покрой его; на свой ковчег погрузи все живое». И обещал Зиусудра Богу все исполнить по слову Его.
Заложил Зиусудра обводы и чертеж начертил, и с сиянием утра принялся за работу он и ближние его. Дома сносили, разрушали ограду; дети смолу таскали, мужи носили снаряжение в корзинах, заложили кузов, и просмолили его горной смолой внутри и снаружи, и поставили руль, и уложили снаряжение. И изготовив ковчег, сдвигать его стали в реку, подпирая кольями тяжесть его, и погрузился он в воду на две трети. А в это время пировал город, как в день новогодний. Жители Шуруппака кололи быков и резали овец, упивался народ, как водой речной, соком ягод, маслом, пивом, вином и красным и белым, ибо предсказания обещали обильную жатву.
И нагрузил Зиусудра ковчег всем, что имел, и золотом и серебром, и всякой тварью живой, скотом и степным зверьем; и вошла в ковчег вся семья и род его, когда пришел срок, назначенный Богом. И засмолил двери ковчега снаружи корабельщик Пузурамурри, и получил за это от Зиусудры землю и дом его.
Утром с основания небес встала черная туча, и гром гремел в ее середине, от которого цепенело небо. И раскололась чаша небес, и хлынул ливень страшный для всех, кто видел его. Все, что светлым было, во тьму обратилось. Налетел ветер с юга, вырывая жерди плотины, и волны топили равнины и горы, и тела людей как рыбы наполнили море. Долгие дни бушевала буря, водным потопом покрывшая землю, и плавал ковчег по поверхности вод, и ветер высокой водой бил огромное судно.
И когда буря с потопом войну прекратили, успокоилось море, и утих ураган, и вода пребывать перестала. Настала тишина, и поверхность вод сделалась плоской, как крыша.
Открыл Зиусудра отдушину, и свет упал на лицо его. Сел он, поник и заплакал, и слезы текли по щекам его, ибо все человечество стало глиной. Стал он высматривать берег в открытом море, и не нашел суши, и вода покрывала даже высокие горы. Но по прошествии времени воды пошли на убыль, и вершина горы Нисир* удержала ковчег и стал он недвижен.
Вынес Зиусудра голубя и ворона из ковчега и отпустил их в небо, и летали они над морем и возвращались обратно, пока не нашли сухого места. И понял Зиусудра, что вода сошла с земли. Вышел он из ковчега и поцеловал землю, и принес жертву Богу. На вершине горы Нисир совершил Зиусудра воскурение на ветвях мирта, тростника и кедра. И обонял Господь приятное благоухание, и благословил Бог Зиусудру и сынов его и сказал им: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю и обладайте ею. Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся».
И с тех пор, когда Бог определил судьбы мира, в преданиях хранится мудрость Зиусудры, из уст в уста переходя, из поколения в поколение до наших дней, ибо он сберег семя рода человеческого, и для потомков своих сохранил наставления отца своего, царя, сведущего в слове.
Советы мудреца храню я в сердце во все дни жизни моей, и ты, Гильгамеш, не пренебрегай поучением стародавних лет, не переступай наставления отцов, будь им послушен.
Не гони овец своих на пажити неведомые, не принуждай быка своего пахать негодную землю, не избирай неверных путей. Дикого осла не покупай, не сладят с ним и двое погонщиков; не покупай крикливого осла, и не будет его крик стоять в затылке твоем. Не возделывай полей ни у дороги, ни на ослиных тропах, и не затопчут их, и не погубят посевы. Не копай колодец в низине, и не затопит его. И пусть дом твой не выступает из общего ряда на широкую улицу.
Не пытайся воду хватать рукой, будь благоразумен; не ручайся ни за кого, и не обманешься в надеждах своих. Избегай споров, ничью сторону не принимай, и споры угаснут сами, как прогоревший костер. Новых споров не затевай, не роняй достоинства своего разжиганием ссор. Пусть не знает лжи язык твой, слов неискренних не изрекай, чтобы не стали они ловушкой для тебя. Чье слово твердо, тот подобен Богу; не нарушай слова своего, и не падут на тебя злые взгляды.
Избивающий осла своего будет им сброшен, унижающий должника своего наживет врага. Кто рушит дома – будет домом раздавлен. Кто на людей подымится, на того люди восстанут. Не переправиться через реку с быком на шее. У сильных ищи поддержки в делах твоих, чтобы стали дела твои успешны.
Не губи душу свою воровством, не врывайся в чужие дома, на чужое добро не зарься; на воле вор подобен льву, но пойманный вор – воистину раб. Краденым не прельщайся, не марай рук своих, ибо нет в этом прибыли. Убийства не замышляй и не совершай, не поднимай топор для убийства. Не веди бесед с чужой женой, не уединяйся с нею за стенами, и минет тебя злословье. Отличай голову от шеи, и не спи с рабыней, чтобы не зазналась она. Не проклинай никого в ярости, чтобы не вернулось к тебе гневное слово.
Если ты царь – смирись с одиночеством среди людей, это удел твой, ибо и солнце на небе одиноко. Не причиняй страданий, умножай богатство горожан своих, и будут они благодарны тебе. Малый город даст царю быка, большой город построит дома и каналы пророет. Будь искусным в речах, и сила пребудет с тобой, ибо язык что меч, но слово сильнее оружия. Когда придет к тебе истина очищенная, не страшны тебе станут коварство и ложь. Предназначение твое в защите основ страны твоей. Но голову свою склони перед Высшей властью, подчинись Тому, кто выше тебя. И если Бог будет с тобой, то кто будет против тебя?! Не оспаривай слов Бога твоего и матери твоей!»
Слушал Гильгамеш речи мудреца, утомленный долгим путем и многими словами, и отяжелели веки его, и голова поникла. Утнапишти заметил это и сказал ему: «Ищешь жизни вечной, а сможешь ли не давать сна очам своим шесть дней и семь ночей, властен ли ты над собственным телом? Спящий и мертвый схожи друг с другом, и оба являют образ смерти».
И только сел Гильгамеш, раскинул ноги, и сон дохнул на него, как мгла пустыни. И велел Утнапишти жене своей ежедневно печь хлеба Гильгамешу и класть у его изголовья, и на стене отмечать дни сна его. И жена Утнапишти пекла хлеба и клала их у изголовья Гильгамеша, и дни на стене помечала. Первый хлеб его развалился, второй иссох и треснул, на третьем хлебе заплесневела корка, на четвертом корка побелела, пятый хлеб зачерствел, шестой подсох, седьмой был свежим, когда Гильгамеш от сна пробудился.
Встал Гильгамеш, к Утнапишти обратился: «Одолел меня сон на одно мгновение, но тотчас я пробудился!»
Отвечал ему Утнапишти: «Посмотри на хлеба, что пекла тебе жена моя, посмотри на стене пометки. Шесть дней, семь ночей проспал ты». Гильгамеш опечалился и промолвил: «Не я владею своей плотью, смерть во мне обитает, и куда не брошу взор – смерть повсюду!»
И велел Утнапишти корабельщику Уршанаби отвести Гильгамеша к колодцу Абзу, чтобы смог там Гильгамеш омыться и вернуть молодость членам тела его в чудесных водах. Но не тело омыл Гильгамеш в водах прибоя, свое платье омыл и облачение. И унесло море шкуры, и платье Гильгамеша стало новым, и новой повязкой свои волосы убрал он. И вошел Гильгамеш в прекрасном убранстве в лодку Уршанаби, чтобы уплыть обратно, и поднял шест Уршанаби.
Тогда сказала жена Утнапишти мужу: «Гильгамеш искал, уставал и трудился; с пустыми руками его отпустишь?» Обратился Утнапишти к Гильгамешу: «Я открою тебе сокровенное слово, расскажу о тайне цветка морского. Он растет на дне моря, колют руки шипы его, как у розы, но если рука твоя его достанет – будешь всегда ты молод».
Когда Гильгамеш услышал это, немедля привязал к ногам свои тяжелые камни; прыгнул в воду колодца Абзу и ушел на дно морское*. Он схватил цветок, уколов свою руку, отрезал от ног тяжелые камни, и вынесло море его на берег.
Решил Гильгамеш принести цветок сокровенный, народ накормить и силу цветка испытать, что возвращает юность. И с улыбкой на устах отправился он в долгий путь с корабельщиком Уршанаби. Через двадцать верст преломили лепешку, через тридцать верст на привал остановились. И увидел Гильгамеш водоем с прохладными водами, спустился в него и окунулся. И пока он купался в водах, змея учуяла цветочный запах, из норы поднялась, и цветок пожрала, и сбросила старую кожу. Потерял Гильгамеш цветок и горько заплакал, слезы бежали по лицу его ручьями, ибо понял он бесплодность своих стремлений, и потеря цветка стала ему знамением. И обратился он в молитве к Богу. «Мой Бог! Я, раб Твой, постоянно грешил во всем, обращался к Тебе, но снова и снова тянулся к неправому. Я снова и снова входил в храм нечистым, делал то, что ненавистно Тебе. В ярости сердца моего я грешил беспрестанно вольно и невольно, я кощунствовал, полагаясь на собственный разум. Ныне сердце мое хочет покоя. Господи, примирись со мной! Пусть велики мои грехи, отпусти мне долг мой! Сколько раз я грешил, столько раз пощади меня! Отныне пусть я буду благополучен душой».
И просветлели небеса над головой Гильгамеша, и солнечный луч опустился на плечо его.
Продолжили путь свой Гильгамеш и корабельщик Уршанаби, и прибыли они в Урук огражденный, к кирпичным стенам, заложенным семью мудрецами. Вернулся на свой престол все повидавший до края света царь Гильгамеш, поднявший покров с сокровеннейшей мудрости, весть принесший людям своим о веках допотопных. В дальний путь он ходил, но устал и смирился.
____________________________
* По всей видимости, Утнапишти жил на священной земле шумеров, на острове Дильмун (остров Бахрейн), где вблизи берега имеются подводные источники пресной воды. На Дильмуне с древних времен существовал храм Абзу, и считалось, что колодцы храма связаны с океаном. Поэтому Гильгамеш, нырнув в колодец за цветком, вынырнул у берега из моря в пресной воде, а не в «водах смерти».
* Убартуту – библейский Ламех, сын Мафусаила и отец Ноя, последний допотопный патриарх. Имя Убартуту означает «друг Уту» (солнечного божества).
* Нисир – древнее шумерское название горы Джуди-даг в Курдистане на границе с Ассирией, южнее озера Севан и севернее города Мосул. Об этом свидетельствует Иосиф Флавий, Коран и исторические предания местных курдских племен. Епископ Евтихий Александрийский писал в IX веке, что «ковчег пристал на горах Араратских, именно – на Гебел-Джуди, что неподалеку от Мосула». Путешественникам, побывавшим в этих местах 50 лет назад, еще удавалось найти кусочки битума с ковчега, давно разбитого на доски в качестве святынь. Известно, что могущественный ассирийский царь Синахериб, правивший в 705 – 681 гг. до Р.Х. хранил в качестве священной реликвии доску от ковчега Ноя с горы Джуди.
* И в наши дни ныряльщики за жемчугом на Бахрейне привязывают к ногам камни, а цветок молодости, судя по описанию, был веткой коралла, которые в изобилии окружают Бахрейн.
XXIX
И мудро царствовал Гильгамеш в Уруке 126 лет, во благо подданных своих, и получил от них почетное прозвище – «Добрый пастырь». Сын Гильгамеша, которого звали Урнунгаль, наследовал власть своего отца после смерти его и царствовал 30 лет. По приказу его, слуги омыли тело Гильгамеша чистой влагой, умастили благовонным маслом и облачили в красную мантию. Под звуки флейт и рыдание плакальщиц, погребен был Гильгамеш на окраине Урука в мавзолее, построенном посреди русла Евфрата, потому что вода в реке пересохла в год смерти великого царя.
Гроб Гильгамеша запечатал Урнунгаль прочной медью, посуду из золота и серебра и всевозможную утварь опустил он в могилу, и царственные украшения отца положил под своды гробницы. Вскоре в Уруке родилась легенда о посмертной жизни царя, из которой следовало, что Гильгамеш стал судьей в загробном мире. В память о Гильгамеше были учреждены в Шумере соревнования в силе и удали. В пятый месяц года, когда шумеры поминали умерших предков, юноши состязались при свете факелов, и весь народ возносил хвалу победителям и царю Гильгамешу.
Спустя немало времени Урук был поражен оружием, ибо Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его кому хочет, а долгий срок правления утомителен. И переместилось царство в Ур, где династия из четырех царей правила в течение 177 лет. После этого племя выходцев из Ура во главе с Авраамом обосновалась в Харране. Бог явился Аврааму в Месопотамии прежде переселения его в Харран, и сказал ему: «Выйди из земли твоей и из родства твоего и из дома отца твоего, и пойди в землю, которую покажу тебе». Тогда он вышел из земли Халдейской и поселился в Харране; а оттуда, по смерти отца его, переселился в землю, которая стала родиной Иисуса Христа.
Исход из Харрана в Ханаан случился около 2200 г. до Рождества Христова. Аккадская империя* тогда была разгромлена пришедшими с гор Загрос* племенами кутиев. Приход их стал поистине потопом человеческим, коему никто не мог противостоять, и под натиском кутиев шумерские поселенцы Харрана бежали в Ханаан, и там продолжилась Священная история мира.
Веками стоял Урук огражденный, пока в III веке христианской эры не был захвачен и разрушен персами. Последние жители города покинули те места навсегда, и лишь жалкие холмы из щебня да остатки стен хранили память его былого величия.
Минули тысячелетия; рождались и умирали народы, и города сходили со своих мест. Но память о Гильгамеше, царе Урука, искавшем бессмертия, пережила века. Господь исполнил его мечту и сохранил его имя в потомках, ибо мертвые живы, пока есть живые, чтобы о них вспоминать. Кто умер, но не забыт – тот бессмертен на земле.
____________________________
* Аккадская империя – централизованное шумерско-аккадское государство с центром в городе Аккад, чье местонахождение до сих пор не известно. Было основано Саргоном Древним, пытавшимся утвердить абсолютную царскую власть в стране, и основавшим новую семитскую династию в Междуречье. Однако, никто из преемников Саргона не умер своей смертью: все они погибали в результате заговоров.
* Загрос – горный хребет на границе Междуречья и Элама (современный Иран).
Прикреплена картинка:
(Отредактировано автором: 26 Июня, 2007 - 14:37:55) |
|
